Сложенный веер - Страница 104

104

— Бери-бери. Что-то еще?

Антон задумчиво осматривает ту кучу вещей, где седло.

— Мамины перчатки — я не помню, но вензель… Чья шкатулка — понятия не имею, но опять же — смотри, — он указывает на знак, состоящий из четырех скрещенных полосок. — Это называется кринт — королевская печать Дилайны. Тоже мое наследство. Равно как и седло от пони. Это уже непосредственно — мое седло от моего пони. Видишь — мальчиковое? Девчачьи — с вырезом здесь и поуже. И опять — кринт. Пони, я помню, у меня было даже несколько. Но все равно Сидова плюшевая лошадка раздражала… Немедленно скажи мне, что я порю чушь.

— Да нет, не скажу, — медленно произносит Лисс, глядя куда-то в сторону. — Ваше Величество.

— Ты могла бы прямо спросить, — Антон присаживается перед ней на корточки, в руках у него по-прежнему седло от пони. — Необязательно было устраивать этот перебор театрального реквизита.

— Извини. Рецидивы общения с лорд-канцлером Аккалабата.

— Лисс, хочешь я на всех этих вещах этикетки сделаю? Напишу то, что я помню. И на той большой стопке. Будет полезно для твоего музея.

Откуда у него силы на этот энтузиазм в голосе, Лисс решительно непонятно. Равно как и то, почему он, отложив понье седло, проводит тыльной стороной ладони у нее по щекам, а щеки мокрые.

— И прекрати заливаться слезами, — бурчит Антон. — Вы разнесли наши дворцы, мы разрушили ваши посольства. Око за око, зуб за зуб — все по вашей древней философии.

— Это не философия, — всхлипывает Лисс.

— Не важно, — в кольце его рук тепло и спокойно, и так же успокаивающе звучит голос, но Лисс не в состоянии остановиться. — Проехали. Гибель Дилайны есть факт истории. У аппанцев даже кино про это есть, ты смотрела? Чушь страшная. Демонические конформы ростом с вашего земного слона. Они бы еще с кошку их сделали! Наши лорды — толпа непросыхающих пьяниц, а стены посольств растворяются с помощью заклинаний.

«Абракадабра! Сгинь-пропади посольство Ситии!» И взять себя левой рукой за правое ухо.

Как он может нести такую забавную околесицу, чтобы ее успокоить, сидя на горке артефактов, оставшихся от его семьи, его жизни, его планеты?!! Лисс становится все хуже и хуже, она рыдает так неостановимо и горько, что Тон выпускает ее из объятий на время, нужное, чтобы отойти на два шага, несколько раз сжать и разжать кулаки, грязно выругаться, отодвинуть ногой сложенные на полу предметы… а потом решительно наклоняется, подхватывает ее на руки и несет в жилую часть директорского корпуса, в спальню, под теплое одеяло.

Вот только когда он укладывает ее на кровать, выясняется, что и у его самоконтроля есть пределы, и Тон падает рядом, стягивает одежду, водит руками там, где нельзя, где не положено, впивается губами где попало и, забывая обо всем, слышит, как сдавленные рыдания переходят в тихий стон удовольствия, и сам получает удовольствие, и дает его впервые за все эти годы… чтобы проснуться потом с первыми перебравшимися через подоконник лучами весеннего солнца и не знать, как себя вести и что делать.

* * *

А у него красивый почерк, оказывается. Бывают в жизни моменты, когда проще думать о форме, а не о содержании.

Я забрал браслеты. Они мои. Извини. Я тебя тоже прощаю. На Анакорос не вернусь. Не знаю, сразу ли у меня получится их контролировать. Это может быть опасно для окружающих. Потом, если Маро увидит мой демонический конформ, в котором я намерен провести ближайшие две недели, ее придется водить к психиатру.

Защищать вас я буду и на расстоянии. Всегда.

Антон.

ЗЫ. Не забывай, что растишь принцессу Дилайны. Читай ей больше книжек про чудовищ и покупай красивые платья. Потом проверю.

Глава III. Книга о чудовищах и принцессах

Алиссия Ковальская, директор колледжа на Анакоросе

— Это что за чудо в перьях? И что он делает рядом с нашей Маро?

Четвертьфинал чемпионата Анакороса по футболу. По полю увлеченно носятся делихоны и объединившиеся в одну команду аппанцы с верийцами. Футбольный мяч они впервые потрогали на Анакоросе и являют собой зрелище не для слабонервных. Лисс наблюдает это уже не первый раз, так что вполне можно отвлечься.

— Сие есть Элджи. Элджи Дар-Эсиль.

— Старший?

— Ага.

Лисс обмахивается сложенной вдвое программкой. Старший младший Дар-Эсиль явно упарился в своем ораде, но послушно восседает рядом с одетой куда более по погоде — в яркую маечку на тонких тесемках — Маро.

— Значит, будущий лорд-канцлер Аккалабата. Кандидат, конечно, не блестящий, но я согласен рассмотреть.

— Кандидат на что?

— На руку нашей принцессы, разумеется. Сердце, как я вижу, он уже завоевал.

— Тон, одумайся, они еще дети!

— Сколько ему? Восемь? Девять? Десять? Для аккалаба все, что после шести, вполне серьезный возраст. Они развиваются быстрее ваших земных детей. Восьмилетний дар мыслит категориями пятикурсников Анакороса, хотя знаний у него, конечно, гораздо меньше ихнего.

— Не говори «ихний», — брюзжит Лисс.

— Не буду, — покладисто соглашается Тон. — Мальчишка — вылитый отец. Удивительно, как ты его терпишь.

— Хелла просила за ним присмотреть. У них серьезные домашние проблемы. Сид так и не смог перенести потери друга и ждет от всех детей его повторения. Элдж не угодил ему уже тем, что унаследовал его собственную масть, а не вороной окрас Дар-Халемов.

— Он не пробовал себе прядь волос на нос наматывать, чтобы заслужить благоволение отца? — в быстроте реакции Тону не откажешь, он всегда берет быка за рога.

104