Сложенный веер - Страница 136

К оглавлению

136

Кори молча выдернул мечи из-под орада.

— Заткнитесь, а? Мне надоело.

— Ой-ой-ой! Наш смелый Кори!

— Герой вступается за честь семьи! — радостно завизжали Пассеры.

— Ты с нами сразу со всеми будешь драться? — осведомляется Бико, улыбка на его лице делается еще шире.

— А вы оставили мне какой-то выбор? — огрызнулся Кори.

— Смотри, Бико! У малыша Кори новые цацки, — высунувшись из-за спины младшего, которого они предусмотрительно выдвинули вперед, один из мальчишек, с выбитыми передними зубами, показал своим мечом на изогнутые клинки в руках Кори.

— Сомневаюсь, что это ему поможет, — фыркнул Бико.

— Ну, Бико, не тяни уже, давай поиграем, теперь у нас даже отмазка есть, — заканючили старшие. — Папа же говорил, что в образовательных, или как он там их называет, целях, нужно сражаться с дарами, у которых разные мечи. Вот мы и проведем такую… разведку боем. Нас не накажут, если даже Кори побежит жаловаться.

— Он не побежит, — Бико имел представление о том, с кем связывался.

Все-таки они не нападают сразу, с интересом разглядывая его новые мечи.

Перед глазами у Кори встает вчерашняя сцена в фехтовальном зале. Мама, улыбающаяся и довольная. Отец, расслабленно сидящий на скамье, потягивая эгребское. Леди Хелла объясняет:

— Кори, нападать надо первым и в тот момент, когда противник запускает свое внутреннее время.

— Может, лучше, пока еще не запустил? — раздается от стены.

— Не лезь, Сид, — раздраженно отмахивается леди Хелла. — Я повторяю: в тот момент, когда твой противник начинает разгоняться. И наносить решающие удары, проводить опасные приемы надо тогда, когда соперник убыстряет ход своего внутреннего времени. У всех даров на Аккалабате, кроме Дар-Халемов, есть своеобразное «слепое пятно», доля секунды, в которую они не реагируют на твои движения, просто не видят тебя — когда у них идет переключение внутреннего времени: запуск его в начале поединка, ускорение по ходу, замедление, если устал. Понимаешь?

— Доля секунды, в которую они не могут мне ответить?

— Да. И они ее не чувствуют, Кори, просто не замечают. Она очень маленькая, микроскопическая, и ухватить ее, заставить на себя работать можешь только ты, потому что…

— Потому что, — перебивает Сид, ставя в конце фразы жирную точку.

— Да, — соглашается леди Хелла. — Не спрашивай почему. Просто это так. А у тебя, как у наследника Дар-Халемов, хотя и по материнской линии, этой «слепой точки» нет. Ты контролируешь — себя, ситуацию, противника — независимо от того, меняется в данный момент твое внутреннее время или нет.

— Твой отец меня этому не учил, — недовольно ворчит лорд Дар-Эсиль. Деревянная скамья скрипит, когда он поудобнее устраивается на ней, отбросив допитую бутылку в угол.

— В этом не было никакого смысла, Сид, — примирительно отвечает Хелла. — Как можно заставить человека разглядеть то, что он не может увидеть? Тем более, использовать? И вообще внутреннее время Дар-Эсилей — это особая история. Равно как и их способность к концентрации. Сплошные слезы.

Лорд-канцлер закладывает руки за голову и устремляет взор в потолок.

— Все, меня здесь нет. Униженный и оскорбленный, я ухожу в царство своих грез. Не обращайте на меня внимания, пожалуйста.

Мать и сын смеются и снова берутся за мечи.

* * *

Трое парней, стоящих перед Кори, берутся за мечи. Воздух под замшелыми сводами сразу становится разреженным и влажным, словно искрится от напряжения. В этом пропахшем пылью и мышами воздухе Кори неожиданно четко различает текущие с разной скоростью три ручейка времени — два медленные, один побыстрее — но несравнимые с бушующей временной рекой, которая плещется у него в сознании, захлестывает все окружающее, включая три фигурки в орадах перед ним, заставляя их двигаться в замедленном темпе, разбивая каждое движение на последовательность, превращая замах меча в дерганую смену положений руки в пространстве, затопленном, сформированном потоком времени, преображающим всё вокруг Кори. Рекой внутреннего времени Дар-Халемов.

Один из дрожащих маленьких ручейков, начинает вспениваться, менять направление… и в этот момент Кори делает первый выпад. Выпад, невидимый ни для кого, кроме тех, в чьих жилах течет кровь мечников с темных Халемских холмов.


Кори Дар-Эсиль

Холодный кинжал очень неприятно щекочет кожу на шее, и еще неприятнее чувствовать цепкие пальцы, которые больно дергают тебя за конский хвост.

— Маленькая эсильская сволочь… — напевно произносят из-за спины. — Я покажу тебе, как обижать моих братьев.

Эрл Дар-Пассер. Его только и не хватало. А я, между прочим, устал, вымотался я от этих бесконечных разборок. Кто напал первым, да как так получилось, да почему, да отчего… Надоело-надоело-надоело. А теперь, когда отец наконец-то урезонил всех этих взрослых и велел ждать его в саду, вот, пожалуйста…

— Эрл, иди в пасть к Чахи, — с чувством произносит Кори, хватаясь за руку, держащую кинжал, и отводя ее подальше от горла. — Твои братцы сами напросились.

— Так напросились, что ты их всех троих отправил в лазарет военного корпуса на неделю? — Эрл недоверчиво хмыкает, отбрасывает руку Кори и отправляет кинжал за пояс. Теперь они стоят друг напротив друга, вполне симметрично положив одну руку на меч, другую — на застежку орада.

Безлистные ветви чалов поскрипывают у них над головами: долгожители Хангафагона, эти деревья видели так много молодых даров, отправляющих друг друга в лазарет военного корпуса или на тот свет, что им уже неинтересно. Ветер гонит по аллее обрывки бумажных украшений от вчерашнего праздника. Клочок гирлянды прилепился к сапогу Кори, он нервно дергает ногой, сбрасывая. Эрл Дар-Пассер провожает грязную бумажную ленту глазами, щурится от налетевшего ветра, ждет ответа.

136