Сложенный веер - Страница 167

167

— В курсе я, — не отрывая глаз от письма Медео, отвечает Кир. — Про всю вашу биологию, социологию, психологию, анатомию, физиологию…

— Кир, хватит, — Лала недовольно морщится. — Кори, что ты решил делать?

— Как что? Полечу в выходные домой разбираться! Это же ненормально. Возмутительно! Только такой идиот, как Элджи, может не понимать, что за мерзость произошла у нас в доме!

Кир внимательно смотрит на него, и Кори осекается:

— Что?

— Это мой вопрос. Что за мерзость произошла у вас в доме? Точнее, почему это мерзость?

— Ну… Так не принято. Дуэм — это освященное традицией установление, благодаря которому мы выжили на Аккалабате. Соблюдать Регламент — такой же долг любого дара, как уважать и защищать королеву, быть справедливым хозяином своего дариата, уметь фехтовать. То, что позволила себе наша мать, — бесчестно. Оскорбительно по отношению к памяти отца. Это пятно на всем роде Дар-Эсилей. Мне же все будут смеяться в лицо… а я столько сил потратил, чтобы меня уважали… — обиженно заключает он. Больше всего сейчас хочется снять орад, завернуться как следует в крылья и заплакать в голос. Облеченная в слова ситуация кажется еще более кошмарной, чем раньше.

— Иди сюда, — говорит Лала. Встретив его жалобный взгляд, повторяет:

— Просто иди сюда, — и делает приглашающий жест рукой к себе на колени.

Кори как во сне переползает к ней на диванчик. Она приподнимает плед, притягивает Кори к себе, заставляет свернуться калачиком, он зажмуривается… во дворе лают собаки, за спиной шипит чайник.

— У меня три вопроса, — Кори открывает один глаз, настолько по-деловому звучит сейчас голос Кира. — Ты меня слушаешь?

— Ага.

— Первый. Поставь себя на место отца. Хотел бы он видеть свою жену в постели с другим лордом?

— Киииир! — возмущенно шипит Лала.

— Лала, я говорю не с ребенком, а с наследником одного из древнейших родов Аккалабата, наследником, который хочет взять в руки судьбу своей семьи. И я не собираюсь миндальничать. Не нравится — выйди.

Кори открывает второй глаз. Подумать только, что кто-то способен так разговаривать с Лалой! И она, красивая, недоступная, гордая, не обижается. Просто поджала недовольно губы, и на лбу появилась маленькая морщинка. Кир тоже заметил, протянул щупальце, разгладил морщинку, провел по щеке нежно. Лала щупальце перехватила, поднесла к губам, чмокнула, улыбнулась. Кир осторожно вытянул его из ее тонких пальцев, снова переключился на Кори:

— У тебя есть ответ? Что сделал бы лорд Дар-Эсиль, если бы увидел свою жену с другим даром?

— Убил бы обоих, — вырывается у Кори.

— И молодец, — одобряет Кир. — Переходим ко второму вопросу. Скажи, пожалуйста, о лорд Кори, верный слуга короны и будущий глава клана Эсилей, кто полезнее для Империи и для клана: тусклая женщина в трауре, неспособная сама воспитать своих сыновей и ищущая поддержки в новом браке, или сильный мужчина, блестящий мечник и благородный дар, который сам кому угодно окажет поддержку? Насколько я знаю, и это подтверждается письмом Медео, твоя мать происходила из рода Халемов — лучших воинов Аккалабата. Или ты боишься, что по сравнению с восставшим из небытия Дар-Халемом твои фехтовальные таланты померкнут? Не хочется быть вечно вторым, а, Кори?

— Не смейся над ним, Кир, — просит Лала.

— Ни на секунду. Это серьезные вещи.

— Он не смеется.

Лала смотрит на него удивленно, но Кори точно знает, что это так. Этот парень с щупальцами, который, судя по всему, никогда не был на Аккалабате, но многое про него знает, действительно хочет помочь. И он чрезвычайно серьезен. И внимательно прочитал письма. И додумывается до такого, что даже и не приходило Кори в голову, хотя должно было прийти. Кори мысленно посылает себя в задницу к демону Чахи. Сколько раз отец говорил ему, что дипломат не должен зацикливаться на одной стороне вопроса, должен стараться посмотреть на проблему с разных сторон! А он уперся: тот, кто живет сейчас в крепости на Эсильских болотах, перестал быть его матерью! Он больше не она, он не леди Хелла! Почему я не подумал о том, кем он стал теперь?

В глазах у Кори — череда портретов на стенах халемского замка: маршалы Аккалабата, верховные главнокомандующие, лучшие мечники королевы, непобедимые, неподражаемые в искусстве владения внутренним временем дары Халема! И один из них ждет его дома!

…Осталось выяснить, как драться. Вернее, почему он не дерется, как Дар-Халем, хотя должен бы. Тебя ведь это тревожит, Сид?

Картины сменяют одна другую. Мать и отец в тренировочном зале друг напротив друга обмениваются многозначительными взглядами, он между ними — непонимающий, отец протягивает ему изогнутые клинки — те, которые лежат сейчас под семью замками в сейфе Академии… Мать, снимающая с пальцев вычурные перстни, подворачивающая длинные рукава: «В стойку!» Сквозь пот, заливающий глаза, — мать с тяжелыми мечами Халемов в руках, ничуточки не уставшая, идет к отцу, сидящему на полу у стены, он протягивает ей бутылку, она пьет из горла эгребское — на глазах у пораженного Кори. Отец, как никогда довольный, подмигивает…

А лорд Дар-Пассер стал хохотать как сумасшедший и сказал… В общем, я не понял точно, что он сказал, но смысл был такой, что она… что он их и десятерых уложит как нечего делать.

Вот почему нет скандала. Вот почему королева не разгневалась, а приняла ее… его.

Кир терпеливо ждет. Он умеет не только принимать решения за других людей, он умеет ждать, пока люди примут свои собственные решения. Нужно их только чуть-чуть подтолкнуть. Поэтому, обменявшись с Лалой понимающим взглядом, он произносит таким ничего не значащим голосом, которым обычно говорят самые важные вещи:

167