Сложенный веер - Страница 203

203

— А если так?

Кости для триканьи — дилайнские штучки. Поэтому, каким цветом подсветится та или иная грань с цифрой при падении кубика, предугадать невозможно. Выстраивать долгосрочную стратегию — бессмысленно. Искать логику в действиях соперника — неразумно. Умение легко отказываться от своих целей и выбирать себе новые, сохранять хорошую мину при самой плохой игре, получать главное, жертвуя второстепенным, поддерживать многовариантность до самого последнего хода — вот что ценится в практике игры в триканью. Ценится, но далеко не всегда приводит к успеху.

— Можно, — одобрительно кивает Кори. — Но бесполезно.

— Это еще почему? — артачится Элдж.

Через две минуты все становится ясно, но Кори, собирая фигуры в холщовый мешочек, не растягивает губы в победоносной улыбке, а наоборот — собирает их в трубочку, будто хочет присвистнуть — знак его серьезного недовольства самим собой. Что-то он просмотрел, где-то недопонял…

Когда Элдж так изменился? И как теперь себя с ним вести? В рамках дипломатического протокола все выглядело просто: лорд-канцлер Аккалабата принимает полномочного посла властелина Дилайны. Сейчас, когда они сидят напротив друг друга в старом фамильном особняке, в кабинете отца, куда в детские годы их и на порог не пускали, Кори действительно не знает, что ему делать с этим новым Элджи. Поэтому и сели сразу играть в триканью. Не договариваясь, дружно пододвинули кресла, Кори разлил эгребское… и за время игры было сказано с каждой стороны не более дюжины слов, самыми содержательными из которых были «Передай кубик».

Братья синхронно накручивают на нос прядь волос: Элджи — тонких и белокурых, Кори — жестких и темных. Разница только в том, что Элджиных хватает на несколько оборотов, а Кори — едва на один. Поймав друг друга на зеркальности жестов, они поспешно крутят головами, стряхивая сомнительное украшение. Молчание продолжается.

Два бокала с эгребским стоят нетронутыми на самом краю мраморного столика, свечи догорают, и очертания крыльев Элджи, развернутых по направлению к теплу камина, меркнут на белой стене. Кори по привычке сидит нахохлившись, оттопырив оконечности крыльев, погрузившись в опускающийся мрак с головой. Туда, в темноту, до него доносится голос Элджи.

— Правда, все хорошо кончилось?

— Кончилось?

Раздражающая привычка Элджи выражаться туманно на этот раз кажется Кори вполне терпимой. По крайней мере, неизменившейся, а значит, родной. Хоть что-то от бывшего Элджи.

— Ну да, — уже смелее добавляет тот. — Все эти проблемы с нами. Закончились благополучно.

— Закончились?!!

Кори читал, что долгое пребывание на Дилайне плохо влияет на психику. Но не до такой же степени! Хотя со стартовыми умственными и прочими способностями Элджи… слабоумие могло проявиться и за весьма короткое время. Какое, к демону Чахи, «закончились»?!! Их проблемы еще только начинаются!

Элджи не уловил гневных ноток в голосе Кори. Вопль протеста он, по всей видимости, принял за проявление интереса и теперь с удовольствием излагает свою мысль:

— Да. Я так рад. Знаешь, это всю жизнь меня мучило. Сначала — считаться неполноценным, не годным в лорд-канцлеры и не оправдавшим надежды дома Эсилей. Я всегда ужасно радовался, что у меня есть вы — ты и Медео. Но не просто потому, что вы мои братья, а из чисто практических соображений, да…

Элджи и чисто практические соображения. Кори становится совершенно очевидно: чтобы сойти с ума, не надо лететь на Дилайну. Сейчас со мной это произойдет в собственном доме.

— Обрисуешь мне свои «практические соображения»?

— Конечно, — Элджи явно охота пооткровенничать. — Я радовался тому, что я не единственный сын, что если у меня что-то не получается или получается из рук вон плохо, то… ну, ты понимаешь, — смущенно улыбается он.

— Всегда есть мы, — догадывается Кори. — И можно кивнуть на нас: Элдж не умеет, зато Кори… или Медео… Удобненькая позиция, старший лорд Дар-Эсиль.

Ляпнув это, он понимает, что Элджи действительно старший. И если бы он был другим, то сейчас Кори пришлось бы уже вставать на колени, чтоб извиниться. Ты с формальным главой клана Эсилей разговариваешь или где?

— Ты правильно понял, — Элджи не собирается обижаться. — Так и было всегда. Со всех сторон звучало не «Элджи — плохой фехтовальщик или никудышный танцор», а «Кори фехтует…» или «Медео танцует куда лучше Элджи». И наша семья из-за меня не выглядела неполноценной.

— Только я сам, — грустно прибавляет он и тянется за эгребским.

— Мы оба неполноценные, — нарочито грубо поправляет его Кори. — Полноценные не ставят бокалы с эгребским на край столика, ближний к камину. Оно, конечно, не кипяченое, но пить не советую.

— Да, мерзость, — отпив глоток, соглашается Элдж.

— Сходить за новой бутылкой? — Кори жутко лень, но если Элджи хочется…

— Не трудись, — слова сопровождаются жестом, достойным посланника короля Тона. И Кори, и сам Элдж сопровождают грациозное возвращение руки Элджи на ручку кресла недоуменным взглядом.

— Ну, ты даешь! Где этому учат? На Анакоросе или при дворе властелина Дилайны?

— Угадаешь?

— Нет, — фыркает Кори. — Слишком трудная задачка. Так о чем мы говорили?

Элджи выплескивает эгребское в камин.

— О том, как я рад, что весь этот ужас закончился. Этот комплекс неполноценности, потом страх перед дуэмом. Вечное ожидание, что меня вызовут из класса на Анакоросе и прикажут вернуться. А я так не хотел… И потом — Маро.

203