Сложенный веер - Страница 208

208

— Ух ты! — вырвалось у него. — Я не ожидал. Это высший класс, правда.

В голосе Кори звучала искренняя благодарность, и глаза Корто, которые он видел в зеркале над своим плечом, потеплели.

— Разумеется, высший класс, — буркнул он, отбирая у Кори зеркало и ловко переворачивая полностью утратившего сопротивление лорд-канцлера Аккалабата на живот. — Согласно дипломатическому протоколу. Прием категории VIP. А ты, интересно, на что рассчитывал? Выверни крылья, я складку почищу. Чтобы было не скучно, пока можешь мне рассказать, как часто твой покойный отец отправлялся на другие планеты, не захватив с собой набор для альцедо.

Кори покаянно вздохнул. В тишине было слышно, как жужжит кондиционер и за дверью в коридоре кто-то разговаривает по коммуникатору.

— Ладно, прощается, — примирительно сказал Корто. — Тебя ведь, собственно, некому было учить. Лорда Сида отец натаскивал с детских лет. А ты, как я полагаю, готовился в наследники Дар-Халемов.

Корто почувствовал, как напряглись сильные мышцы под его пальцами.

— Вот уж последнее, к чему я бы готовился…

— Ну и дурак.

— Послушайте! — Кори сделал попытку приподняться. — Вы спасли мои крылья, я благодарен. Вызвали Лалу, и все такое. Но это не дает вам права…

— Это — не дает, — перебил его Корто. — Лежи, ради Бога, спокойно. Я тебя поцарапал. И помирись с Дар-Халемом, когда прилетишь.

— Я не собираюсь…

Кори получил такой ощутимый удар щеткой между лопаток, что задохнулся на полуслове. Так врезать при малейшем намеке на писк и недовольство было любимым приемом отца. Мать взвизгивала от ужаса. «Лупить по спине собственного сына, находящегося в альцедо, — на это способен только Дар-Эсиль!» — гневно заявляла она и выходила из комнаты. Отец пожимал плечами, еще раз от души шарахал щеткой по ободранной коже и брызгал из пульверизатора обезболивающим.

— А ты соберись, — между тем посоветовал делихон, брызгая из пульверизатора какой-то дрянью, которая абсолютно не обезболивала, зато кусочки перьевой ости, застрявшие в гнездах, выходили от нее как по маслу. — Он тебе ума-разума вложит, не то что твой папаша… Сделать лорд-канцлером мальчишку, который до десяти лет только и знал, что махать мечом! Чем они думают? Ты хоть танцуешь?

Если бы Кори умел, он бы покраснел. Танцевал он из рук вон плохо. Это единственное, что роднило его с Элджи. Простейшие па, на запоминание которых у Медео уходило от силы пять минут, отнимали у старших сыновей дома Эсилей полжизни. О мудреных придворных танцах и говорить не стоило. Кори их все выучил, но… Медео ржал, как ямбренская кобыла, а отец тихо стервенел, глядя на то, как будущий лорд-канцлер Аккалабата с угрюмым видом переставляет ноги по мрамору парадного зала.

В глазах разновозрастных деле боковых ветвей Эсилей, которых по этикету должны были приглашать на танец лорд-канцлерские сыновья, отражался ужас при одном приближении Кори. Они явно предпочитали Медео, шептавшего на ухо непристойности, но непогрешимо-изящного в сложнейших па и фигурах.

Корто, начальник службы безопасности Делихона

«Более чем за двадцать лет совместной жизни я впервые вижу свою жену перед зеркалом, — отметил про себя Корто, сбрасывая в прихожей обувь. — Да еще с таким упадническим выражением лица». Если бы он был совсем честен сам с собой, то отметил бы, что упадническим у Вероник Хетчлинг в данный момент было не только выражение лица. Все — поза, прерывистое дыхание… Даже изящные продолговатые серьги в ушах висели как слезы.

Корто подошел сзади, Вероник увидела его, но не прореагировала. Она продолжала, не отрываясь, рассматривать свое отражение. Вид у нее теперь был такой, словно она всерьез решала: отравить то чудовище, которое смотрело на нее из зеркала, или обезглавить. Ничем не выдавая своего недоумения, Корто коротко доложил о событиях дня: мальчик очнулся, сначала жутко переполошился из-за якобы недополученного ухода, потом осмотрел свои перья и успокоился, Лала так и не смогла растворить привезенный с Когнаты порошок, сказала, что у нее есть другие варианты…

— Вероник, ты меня не слушаешь.

— Она красивая, — задумчиво произнесла Вероник, продолжая изучать себя в зеркале.

— Лала? Да, она очень красивая. Она необыкновенная, — необычные добрые морщинки собрались в уголках глаз Корто. Он с довольным видом сплел руки в замок над головой и потянулся, как кот, всем телом. В этот момент из района зеркала донесся звук, которого он никогда не слышал в пределах своей квартиры. Корто опустил глаза. Говорящий меланохламис и «эбриллитовая леди» Конфедерации, гроза всех морей и океанов Вселенной Вероник Хетчлинг плакала, уронив голову на руки.

— Она… красивая, — безутешно повторяла Вероник, — я знаю… знаю. А я — просто уродина по сравнению с ней. Я же все вижу. Я все понимаю.

Корто остолбенел. Впервые в жизни. На долю секунды. Внезапно, решившись, опустился на колени подле жены, взял ее за руки, повернул к себе, заглянул в зареванное лицо.

— Что ты, Ника? Ты… ревнуешь?

Она кивнула сквозь слезы.

— Оххх, — Корто погладил ее запястья, перецеловал по очереди каждый палец, приставил ладонь к ладони, полюбовался: они у них были практически одного размера — наконец сцепил свои руки в замок с руками жены, положил ей на колени, пристроился подбородком сверху.

Вероник, сглатывая слезы, следила за его манипуляциями. Каждый из этих, казалось бы, простых и бессмысленных жестов, заставлял ее сердце сжиматься — от надежды, от счастья, от чувства полного доверия и взаимопонимания, которое она испытывала всегда, когда муж был рядом. Всегда — до той минуты, когда увидела на экране коммуникатора тонкокостное лицо с задумчивыми глазами и носом горбинкой, абсолютно воздушное, полупрозрачное, в обрамлении светло-золотистых волос и услышала полный нежности голос Корто: «Лала! Давно не слышались, девочка…» И в ответ — лучистый взор, сияющая улыбка и такая же нежность в голосе…

208