Сложенный веер - Страница 247

247

Айрас кипел от негодования и на этот раз, вопреки обыкновению, не сдерживаясь, выплеснул его на Лисс:

— Зачем ты ей помогала? Это же чистой воды обман! А ты… ты ее пособница! Вот уж не ожидал от тебя, Ковальская, честное слово!

Лисс в недоумении выпучила глаза:

— Слушай, да что ты так взъелся? Еще десять человек из нашей параллели сделали проект по библиотечным и компьютерным данным — им просто не хватило денег, чтобы путешествовать. Это обычная практика. Не у всех родители — высшая знать планеты, как у тебя. А ты прицепился к одной Кателле. Тебе это не кажется несправедливым?

— Мне это кажется ненормальным. У остальных, кто работал в библиотеке, это ясно по самим проектам. Дистанция между наблюдателем и наблюдаемым, если ты понимаешь, о чем я говорю. А у нее… — Айрасу ужасно не хотелось этого признавать, но, не признав, нельзя было осудить. — У нее полный эффект соприсутствия, погруженности в атмосферу места. Этого не может быть. Так нельзя.

— Нельзя что? — холодным, как льды Антарктиды, голосом спросила Ковальская.

— Нельзя передать завораживающее ощущение от бесконечности песков Сахары, увиденных с воздуха, рвущееся из груди ликование, которое вызывают выпрыгивающие из вспененных бурунов и словно летящие над водой касатки, ароматы лавандовых гор Люберона и ночные песни соловьев над ними, если не видел, не слышал, не вдохнул полной грудью воздуха вашей Земли, ее красок и песен.

Глаза у Лисс стали совсем уже как у глубоководной рыбины. Такой поэтичности она от Айраса не ожидала. Прагматика, однако, не заставила себя ждать.

— А она, тем не менее, это сделала. Признайся, Ковальская, ты написала за неделю два проекта? — Айрас перегнулся через парту и навис над Лисс во весь свой недюжинный рост.

— Каждая из нас сделала свой проект, Айрас.

Мхатмианин давно уже знал, что если Лисс затягивает завязки рюкзака с выражением лица леди Макбет, выбирающейся ночью из спальни с кинжалом, то лучше пойти на попятный. И Лисс знала, что ее слово в подобных случаях остается последним.

— Я не понимаю, что тебя так задело, — отрезала она.

— Компьютерный мир не может заменить настоящий.

Лисс с удивлением вскинула глаза от рюкзака. В этот раз Айрас, грациозно удалявшийся по проходу между рядами, не оставил за ней последнего слова. Она сделала себе зарубку на память — обязательно дознаться почему.

* * *

— А ты молодец, — Лисс не скрывает радости за подругу. — Никто ничего не заметил.

Они сидят по-турецки на балконе Лиссьей комнаты, не торопясь тянут холодную минеральную воду, щурятся на заходящее солнце. Кателла трясет в стакане веточкой мяты, разгоняет шипучие пузырьки:

— Полное занудство было просидеть два дня у входа в гостиницу, пока все подтягивались. В следующий раз я заставлю их составить расписание, кто когда и откуда вернется.

Лисс хихикает:

— В следующий раз я тоже никуда не поеду. Лучше помогу тебе составлять расписание. Накачаешь информации и для меня. Лафа, а?

— Злоупотреблять все же не стоит, да, Лисс? — Кателла засовывает стебелек мяты в рот и тщательно пережевывает. Улыбается чему-то внутри себя.

— Ну, разве ж ты злоупотребила? — Лисс — сама невинность. — У Айраса, например, не стащила ни единого образа.

Наверное, Кателла случайно откусила шершавый мятный листочек и подавилась им. Кашляет она долго и громко. Лисс хлопает подругу по спине:

— Вот не к ночи будь помянуто наше чудо люминисцентное! Что его не видно-то второй день? Заболел нервным расстройством от твоих «ненастоящих впечатлений»? Не пойму, что он заладил, как попугай? Обманнн! Обманнн! Аааабманнн! — Лисс потешно хлопает руками-крыльями и вертит головой очень похоже на попугая, и Кателла перестает кашлять и фыркает. Приглаживает ладошкой короткую черную шерстку на голове:

— Уже совсем солнце село, я пойду, Лисс. Все-таки превратить тот поток впечатлений, что я вытягивала из наших однокурсников, в более-менее удобоваримые образы, к которым вы привыкли, задача даже для меня непростая. Устала я. Нужно отоспаться и очистить голову от всякой оставшейся там шелухи. Картинки эти…

Лисс, не отрываясь взглядом от горизонта, где от солнца осталось уже только багровое мутное зарево, меркнущее на глазах, делает рукой «пока-пока». Она тоже устала. Через месяц семестр кончится, а впереди — беззаботное лето на Ладоге и поездка с родителями на Хоммутьяр. Там щупальца, но и одно из крупнейших в Конфедерации собрание медиевальных древностей. Мням-мням-мням…

Кателла Тьюн

Когда Кателла захлопывает за собой дверь Лиссьей комнаты, усталость наваливается с новой силой. Усталость и какое-то нехорошее чувство вины. Чувство это вызвано вовсе не тем, что в глубине души она тоже уверена: Айрас прав, ее впечатления ненастоящие. Она ловко украла их, воспользовавшись своими ментоскопическими способностями, о которых, кроме Лисс, здесь никто не знает. Нет, за это Кателле не стыдно. Этим она гордится. Пусть другие считают ее серой мышкой: она — наследница одного из наиболее мощных геномов Вселенной, уникальной силы властителей Хортуланы.

Она не собирается демонстрировать свою силу: все эти аппанцы, верийцы, разная шушера с мелких планет недостойны даже прикоснуться к ее беспрецедентным способностям. Их удел — быть подопытными кроликами, донорами впечатлений, генераторами ментальных и эмоциональных волн.

Для одной Лисс сделано исключение. Только если будет очень-очень нужно, Кателла дотронется до внутреннего мира подруги. Лисс предупреждена. Она пожала плечами: «Ну что с тобой делать! Хортулана есть Хортулана. Черного кобеля…»

247