Сложенный веер - Страница 231

231

Про немногочисленную дилайнскую оппозицию, выступавшую под лозунгом «Одному лорду — один конформ!», Лисс была наслышана, а вот последнее предложение ее озадачило.

— Ты хотел сказать: к моим, на Ладогу?

— Я имел в виду своего отца. Эта пойдет? — Тон параллельно с разговором занимался выбором рыбины, которую собирался послать Лисс для недавно устроенного на Анакоросе межпланетного океанариума. — Или не впечатляет?

Длиннохвостая переливчато-красная рыба с выпученными глазами очень впечатляла. Однако куда меньше, чем сообщение, что отец Тона жив и здоров и проживает на Йотхе. Поэтому Лисс рыбу быстренько одобрила и попросила прояснить. Тон воззрился на нее с изумлением:

— Ты не знаешь, что командор Разумовский — мой отец?

Было такое ощущение, будто ее шмякнули по голове этой толстой склизкой рыбиной. От сотрясения перевернулись и встали на свои места некоторые кусочки паззла.

— Лисс, что? — встревоженно спросил Тон. Он очень не любил у нее такое выражение лица.

— Как удобно… — Лисс смотрела сквозь коммуникатор, куда-то Тону за спину. — Как просто и как удобно… И на Ситии, значит, это был ты… в шахте. А потом, после локсийского кризиса, он вытащил тебя из больницы, сделал паспорт и отправил ко мне на Анакорос. Сажать цветочки. Лисс Ковальская — чрезвычайный спасательный отряд. Проинформировать меня о ваших с ним родственных отношениях вы не сочли необходимым.

— Это имеет для тебя такое значение? — Тон выглядел всерьез обеспокоенным, и Лисс решила ответить.

— Да. Я ведь считала, что я единственная, к кому ты можешь обратиться за помощью. А у тебя всегда была такая… стена за спиной.

— Лииисс… — голос Тона звучал умоляюще. — Посмотри на меня, пожалуйста.

Зеленые глаза встретились со светло-голубыми, улыбающиеся — с печальными.

— Лисс. Ты была единственная, к кому я мог обратиться. Правда. «Как сопредседатель высшего органа Конфедерации, я обязан принять любые меры, вплоть до самых исключительных, если Дилайна вновь станет угрозой». Это я услышал от него при нашей первой встрече. Потом мы весь вечер — с перерывом на мои обмороки и уколы анестетиков — рассказывали друг другу, почему считаем друг друга опасными: не персонально, конечно, а мы — землян, а земляне — дилайнцев. Закончили констатацией отсутствия родственных чувств с моей стороны, а с его — утверждением, что жизнь будет идти своим чередом: я буду создавать проблему Дилайны, а он — ее решать. Я ему как не доверял, так и не доверяю.

— А мне?

Тон почти физически почувствовал, что Лисс расслабилась.

— Сама как думаешь? — спросил он.

Она засмеялась.

Позже они не раз еще разговаривали о Гетмане. Можно сказать, что их мнение было общим. Я его не убью, а вот проблему Дилайны организую, как пить дать…

И вот теперь Великий Ногт Ситии организовал им такую проблему, которую всей Конфедерацией не расхлебаешь.

Кори Дар-Эсиль, лорд-канцлер Аккалабата

Кори всегда любил лето больше, чем зиму. Несмотря на сумасшедшие аккалабатские ветры, несмотря на годы, проведенные на Когнате. Под натиском августовской грозы старые чалы стучатся ветвями в окна, беснуются на стенах их искривленные тени и отблески молний. Хорошо. Самое время поработать.

— Кори! Кори, черт тебя побери! Коооориии! — лицо у Элджи на экране коммуникатора отчаянное.

— Я уже двадцать лет Кори. Что тебе, Элдж? — лорд-канцлер Аккалабата не обязан скрывать своего недовольства, даже если его отвлекает от дел полномочный представитель Дилайны в Конфедерации, тем более если этот представитель — его родной брат.

— Кори, у тебя три ситийских военных крейсера на орбите.

— А куда вы, Чахи меня побери, смотрели? Где ваши карантинные корабли?..

«Ваши» — это сильно сказано. Пространственные переходы в те сектора Конфедерации, где расположены планеты, не владеющие собственным космофлотом, охраняются пограничными станциями и патрульными кораблями Звездного совета. Их задача — без разрешения высшего органа Конфедерации не пропустить в сектор ни один корабль, боевая мощь которого значительно превосходит технологический уровень планет этого сектора и позволяет безнаказанно уничтожить их на расстоянии.

— Нет их больше, — выдавливает Элджи, глядя куда-то поверх экрана. — Пограничная станция и патрульный крейсер. В клочья. За пять секунд. Я никогда такого не видел, — признается он. — Даже когда Джем с Тоном долбили ситийский карантин над Дилайной.

Кори всегда бесило непринужденное обращение Элджи с титулами короля Дилайны. Кем он себя представляет? Ах да, жених Их Высочества рыжей дочки! Но нужно же соображать, что, где и когда…

— Кори, ты меня слушаешь?

— Если ты намерен продолжать вечер воспоминаний, то нет. Я иду докладывать королеве. Если есть что-то еще существенное, говори. Лично я думаю: с ума сходить еще рано. Что такая высокотехнологичная цивилизация, как ситийцы, забыла на нашей планете? Из всех мировых благ их интересуют только энергетические ресурсы, а у нас их… сам знаешь, шаром покати.

Кори встает, лениво потягиваясь, хлопает себя по бокам, звеня мечами. Элджи беспомощно смотрит на него испуганными глазами. Точно как в детстве, когда выяснялось, что его, как старшего, послали узнать результаты жеребьевки, а он задумался и прослушал, с кем дерутся Медео и Кори в первом туре. Чья-то рука просовывается над его плечом, экран на несколько секунд закрывает листок бумаги, потом на нем снова возникает лицо Элджи — совершенно ошеломленное.

231