Сложенный веер - Страница 80

Уже взлетая в ужасно неудобном положении в небо, Лисс делает попытку посмотреть назад, однако случайно или намеренно широкие крылья заслоняют ей обзор и спокойный голос над головой произносит: «Только ты. Сид вытащит советника Краснова. Это все, что мы можем сделать. Договор о том, что нас здесь нет и не может быть, действует с полуночи».

Когда они приземляются рядом с темной тушей допотопного звездолета, Лисс внезапно всхлипывает, прижавшись к затянутой в черный кольчужный металл груди, но, взяв в себя в руки, только хрипло шепчет: «Как неприятно… так… по воздуху». Лорд Дар-Халем осторожно отстраняется, смотрит на нее сверху вниз и удовлетворенно хмыкает: «Я же говорил, что не люблю летать».

— А тебе можно сразу после альцедо? На такие расстояния? — Лисс осторожно проводит пальцами по перьям.

— Нельзя, разумеется. Неделю проваляюсь потом с больным позвоночником, проклиная дипломатию, Конфедерацию, Локсию и ее промозглые ночи, — лорд Дар-Халем снимает ее ладонь с крыла, несильно сжимает пальцы. — Не волнуйся. Все будет хорошо.

Аккуратно пристроив руку на грудь владелице, он поворачивается и шагает к звездолету.

— Хьелль, а что случилось? — Лисс за ним приходится чуть ли не бежать.

— Тебе сейчас Сид все расскажет. Если захочет. Я не хочу. Если не захочет, придется обойтись без объяснений. Он должен давно уже быть на корабле с Красновым. При моей нынешней скорости… — Хьелль недовольно мотает головой.

Яркая вспышка бросает их обоих на землю. Взрывной волной несет над головами клочья выдранной травы, ветки, обломки. Еще не поднявшись на ноги и даже не открыв глаза, Лисс знает, что она увидит на месте старика-звездолета. Точнее, чего она не увидит. Поэтому с открыванием глаз она не торопится, осторожно садится, подтягивая руки и ноги, убеждается в их целости, стряхивает вперед свою спутанную шевелюру и остается так — «в домике», ощущая только струйку крови, сбегающую из пореза на щеке. Пока не слышит яростный вопль:

— Сид! Неееееет!

Хьелль стоит на коленях у обугленной воронки, из которой вырываются клубы дыма и столбы шипящих искр. Лисс думает, что надо бы его оттащить, что в звездолете было горючее, причем явно такое же древнее, как и он сам, что может рвануть. И еще она думает, что не знает, как подойти сзади к лучшему мечнику Аккалабатской Империи, у которого скорость реакции на несколько порядков выше, чем у нее, и два меча на перевязи и сумасшедшее отчаяние во всей коленопреклоненной позе с повисшими крыльями.

Она зовет его, раз и два, с безопасного расстояния: «Хьелль! Хьелль! Ради бога…» Говорит какие-то пошлости про «им уже не поможешь». Лорд Дар-Халем не слышит ее. Он уже не кричит. Некрасиво вывернув крылья, он заглядывает в чадящую яму и повторяет растерянно и горько:

— Сид… Нет… Пожалуйста…

Яма издевательски шипит и плюется огнем. Время от времени в ней что-то трещит и взрывается, и от каждого громкого звука серые крылья, расположенные под каким-то нелепым, невыносимым углом, всплескивают… и опадают обратно.

— Святая Лулулла… Сид.

Наконец Лисс осмеливается подобраться поближе. Робко прикоснуться к крылу, погладить по голове. Он не реагирует, только подносит к лицу руку — Лисс видит, что под ногтями земля и травинки — и тыльной стороной размазывает по щекам влажный пепел.

— Ойййй, вы меня оплакиваете? Как трогательно! — если бы у Лисс в руках был скорчер, она бы пальнула по направлению этого насмешливого голоса не задумываясь.

— Я прям даже не ожидал, что тебе так дорог. Заставляешь меня таскать всякую шваль.

Лорд Дар-Эсиль, сбрасывая с себя полубесчувственного Краснова, усаживается рядом с Лисс на краю воронки. Протягивает руку — не как она, смело, хозяйски. Треплет черные волосы. Неожиданно, скосив глаза на нежелательную свидетельницу, зарывается лицом в серые перья. Оттуда сдавленно слышится:

— Ну прости меня, а? Вышла неожиданная задержка. Пришлось пару раз махнуть мечом.

Хьелль каменным голосом спрашивает:

— Ты за то, что опоздал, извиняешься?

До лорд-канцлера, вероятно, доходит, что он сейчас сморозил. Он еще сильнее зарывается Хьеллю в крылья и что-то примирительно, но уже совсем неслышно бубнит оттуда.

— Что делать будем? — спрашивает лорд Дар-Халем.

Лисс любуется. Он уже совершенно спокоен, в черно-серой пепельной боевой раскраске на лице. Подмигивает ей, забавно морща длинный нос, знакомым жестом вытягивает прядь волос из-за уха. «Думать будет», — догадывается Лисс, и ей тоже становится легче дышать.

— К тебе вопрос, — по-прежнему в районе хьелльских лопаток глухо отвечает Сид.

— Вылезай, лорд-канцлер. Задохнешься еще там. Опять оплакивать. Устал я уже, — Хьелль закончил пристраивать прядь волос на носу, заговорщицки смотрит на Лисс и что-то делает крыльями. Из-под них моментально выпрастывается взлохмаченная голова лорд-канцлера.

— Ты мне нос прищемил, — негодующе сообщает он.

Лисс наблюдает всю эту сцену в полном обалдении. Если она не сошла с ума, а она точно не сошла с ума, только что эти двое выволокли ее и Краснова из пренеприятнейших ситуаций, когда ее и Краснова собирались убивать, потом у них под носом разнесло звездолет, на котором они собирались лететь, а один из этих красавцев и подавно должен был уже на борту находиться… Ты мне нос прищемил. Аккалабатские дары во всей своей красе.

Во всем этом рассуждении, однако, есть некая деталь, царапающая Лисс, сначала неуловимо, потом, когда Лисс снова и снова, ворочает эту мысль в своем мозгу, выходящая в светлую точку сознания. Лисс тихо охает и хватается за голову. Дары заинтересованно смотрят на нее.